Дело Исла-де-Атуо

[Аз-Нергалис]

— Какой-то? — ухмыльнулся Бен, — Да шоб ты знал, Лахард это крутая шишка! Один из самых могучих на всём побережьи, нврна! Ток поэтму народ и согласился работать, что нежить через его барьер в принцпе проскошить не можт! И не прост друхан, а нащальник твой. Он председатель цеху ихнего. Ордер да, не потряй. Если ехо при тбе не будет, тебя пошлют к марскому дявлу и обратно на сушу отправят.
Зря шоль на остров ток-ма сухогрузы ходють? Не хошшет делиться то золотишкам!
С этими словами Бенджамин поднялся из кресла:
А тепрь, извольть откланяться! Пора монетки зарбатывать. Не всем жи положен аванс в мой недельный доход!

[Семён Перов]

- Что ж, спасибо и на том.
Семёну ничего не оставалось как встать вслед за хозяином, сгребая со стола свои бумаги и пойти на выход. Конечно, он бы еще позадавал вопросы, поскольку ехать непонятно куда и неизвестно чего ожидая от жизни, то еще удовольствие. Но разговор был окончен. Выйдя обратно в зал, Семён внимательно оглядел его, прикидывая тот самый угол, где сидит Фил и его команда. По пути он уже достал из бокового кармана сумки ручку и стал навесу корявым почерком заполнять квитанцию для посадки на корабль.
"Шестизарядный револьвер Кольт - вес 1 кг.
Патроны в картонном коробке - вес 360 гр.
Мачете в самодельных ножнах - вес около 1 кг.
Охотничий нож в ножнах - вес 300 гр.
Складной многофункциональный ножик - вес 180 гр.
Плащ-палатка - вес около 1,5 кг.
Спальный мешок - вес около 800 гр.
Лопатка типа саперной - вес около 1,5 кг.
Два мотка веревки - вес 250 гр.
Керосиновая лампа - вес 300 гр.
Керосин во фляге - вес 1 кг.
Аптечка (бинты, вата, спирт, жгут, анестетик) - 200 гр.
Компас - вес 100 гр.
Теплая одежда - вес около 1 кг.
Предметы личной гигиены - 200 гр.
Провиант на 2-3 дня - вес 2 кг."
Вес Семён кое-где взял из головы, но надеялся, что дотошно взвешивать содержимое его сумки никто не будет. Так же у него при себе были наручные часы, сигареты и полупустая зажигалка, но их указывать он не стал.
Семён понял, что вот уже какое-то время стоит посреди зала, из-за чего на него косятся посетители. Он переборол желание показать неприличный жест и направился к столику, за которым предположительно сидел Фил.
- День добрый. Я ищу Фила, - обратился он к присутствующим, - Мне сказали, что ваш корабль идет на Исла-де-Атуо.

[Аз-Нергалис]

— От Бена, чтоли? — недобро осклабился сухой, как щепка, обросший седой бородой мужичок лет пятидесяти в серой штормовке, выглядывая из под высокой нержавеющей пинты, — Вот, что я тебе скажу, парень: ты или жадный до золота дурррак, или сумасшедший... — и упал на стол.
— Не серчайте, господин, — просипел другой моряк, в бандане и с огромной медной серьгой в ухе, Фил немного перепил. Всё-ж отчаливаем завтра, а путь предстоит... Жуткий, господин. Я Фурье, квартирмейстер. Дайте пожалуйста сюда квитанцию, я посмотрю, что вы набрали. Идти придётся нагруженными под самый фальшборт, так что от мебели придётся отказаться... — последние слова с неприятным свистом выходили из его глотки уже тогда, когда он держал билет в руках...

Путешествие до архипелага продлилось три дня. Это время было полно страшной качки перегруженного пузатого барка, проливного дождя и подозрительных взглядов неразговорчивых матросов. Единственному пассажиру судна была выделена коморка ближе к корме судна, в которую едва влезал Семён, его пожитки, шконка и откидной столик. Но в целом команда не была настроена к сыщику враждебно, морская кухня не отличалась излишней суровостью или скудностью, и путешествие шло терпимо, если у Перова не было морской болезни.

Чего не скажешь о следующих двух днях пути до Исла-де-Атуо. Чем ближе "Барсук" был к порту прибытия, тем больше напряжение повисало в воздухе над кораблём, тем более нервным и неразговорчивыми становились члены команды. Грубоватые шуточки сменились локаничными и строго функциональными фразами, затем начали произноситься в полголоса. К четвёртому дню матросы совсем перестали общаться друг с другом, лишь переглядывались друг с другом тяжёлыми взглядами да всматривались в туман, сгустившийся за фальшбортом на второй день плавания. к полудню, если судить по часам бывшего следователя, буквально в двадцати метрах от правого борта вынурнул из влажной завесы перевёрнутый килем вверх корабль, скорее всего, хукер, парусное рыболовецкое судно, непонятно как оказавшееся здесь, на севере. Остаток плавания тишину нарушал только громкий мат шкипера, срывавшийся на хрип. Кажется, только его несомненный талант навигатора и безупречное знание фарватера уберегло "Барсук" от судьбы ещё нескольких бедняг, напоровшихся на мели и рифы и зловеще проплывавшие черными ржавыми остовами в дымке мимо барка. Всё путешествие на судне была невероятно гнетущая атмосфера. Семёну постоянно казалось, что кто-то (или что-то) наблюдает за ним: из-за борта ли, из-за иллюминатора, из-за тёмного угла узкого коридорчика нижней палубы...

На пятый день корабль, гружёный припасами для экспедиции и строительными материалами, наконец, вынырнул из тумана, и к вечеру швартовалась у импровизированного пирса Исла-де-Атуо. Остров венчали две горы, сплошь покрытые джунглями и в темноте казавшиеся чёрными скалами, усеянными чайками. Первая мысль, посетившая Семёна, была о том, что, возможно, палатку он взял не зря. Городок землекопов был как раз собран из веток, линя и парусины, и выглядел скорее пиратским, чем рабочим.

► Спойлер

Люди, однако, походили на морских разбойников только издали. Вблизи даже вооружённые рабочие оказывались до зелёноватости бледными, на лицах читалось выражение будто бы затравленное, а многие, судя по висящим на них одеждах, были заметно истощены. Другие же наоборот, были будто бы опухшими, как утопленники, выловленные после пары дней в пучине и непонятным образом сгибающие свои раздутые конечности. Или, быть может, это всё рисует Перову его уставшее воображение? Ощущение тяжёлого взгляда на затылке не думало исчезать уже несколько суток. Откуда бы такая впечатлительность?.. В темноте, освещённой всполохами факелов и костров, угадывалось несколько больших сараев, в один из которых незамедлительно повели новоприбывшего.

На стене хижины смолой было выведено: "Офис". Когда Семён вошёл внутрь, он увидел подобие полевого бюро: несколько столов, фанерные картотеки, обилие масляных ламп.
— Мастер Уотсон, я привёл детектива! — отрапортовал проводник последнего.
Стройный мужчина с густой бородой и тёмной шевелюрой, перебиравший бумаги за дальним столиком, поднял голову.
— Да что ты? Ох, замечательно! Прошу, проходите, сударь, присаживайтесь!

► Спойлер

[Семён Перов]

Маленькое помещение, которое выделили Семёну, было похоже на спичечный коробок, ко всему прочему еще и с низким потолком, потому Перов в основном лежал на койке, не зная, куда деть ноги. Это было его первое длительное морское путешествие, и поначалу его нутро не было радо постоянной качке и запаху соленой сырости. Немного адаптировавшись, Семён успел даже уловить какую-то морскую романтику, но это оказалось ненадолго.
Ни о чем серьезном, и уж тем более, связанном с его предстоящим делом, никто из команды с Семёном не говорил, словно избегая неприятную тему. Единственное, что становилось ему все яснее с каждым днем, так это нарастающий страх и тревога. Эти грубоватые, явно повидавшие многое, бывалые моряки всерьез боялись места, к которому нес их "Барсук". Они становились все мрачнее и молчаливее, а вскоре и вовсе перестали смотреть ему в глаза, при его появлении на палубе прекращался даже шепот, все лица отворачивались, словно от него скрывали, что он неизлечимо болен, или боялись навлечь на себя беду. А иногда ему чудились их муки совести, словно Семён смертник одной ногой уже в могиле и все они чувствуют себя причастными к этому.
Появившийся неизвестно откуда туман, словно яд, проникал в сознание, порождая страхи, один реалистичнее другого. Из него, как большие дохлые рыбины, показывались останки судов, которым меньше повезло со шкипером.
Неудивительно, что при такой обстановке в душе Семёна тоже росла тревога, и чем ближе становился Исла-де-Атуо, тем больше чудилось чье-то тягостное присутствие, чей-то пристальный взгляд, отчего Семён то и дело оборачивался и даже для собственного успокоения спал с револьвером в руке, хотя был абсолютно уверен в его бесполезности. Другие тоже ощущали это? Или этот взгляд из пустоты адресован ему, лично ему, словно жуткое "нечто" знает о его приближении и встречает его?...
В мире, где спокойно существует магия, не верить в сверхъестественное было бы глупо, однако Семён убеждал себя, что стихийного, никому не подчиненного зла не бывает. Если что-то происходит, значит это кому-то выгодно. Нужно искать мотив, а это уже задача вполне по силам обычному человеку. Только эти рассуждения не дали ему окончательно поддаться тревоге и сохранить какое-никакое самообладание.
Остров Исла-де-Атуо оказался довольно большим и густо поросшим растительностью, судя по возвышающимся в центре горам, имел вулканическое происхождение.
"Что можно искать здесь с таким завидным упорством?"
Высадка на берег не улучшила настроения Семёна, как только он ступил на землю, его тут же закачало, как бывало когда проведешь несколько суток в поезде, а затем перрон уходит из под ног. А здесь был еще и песчаный берег, перепаханный сапогами. Рабочий городок, собранный на скорую руку из подручного материала показался Семёну настоящим зомби-лендом. Однако, присмотревшись внимательнее, стало ясно, что люди все таки еще живы, хоть и напоминают тревожные бледные тени с лицами, на которых отражается депрессия, а иногда и тихое безумие. А когда Семён шел через лагерь и ему навстречу вышел мужчина с зеленоватым опухшим лицом и отсутствующим взглядом, Перову показалось, что из его рта вот вот хлынет вода с грязью и водорослями. Отшатнувшись, он обошел "утопленника" и быстрее пошел за своим сопровождающим. Что же довело этих людей до такого состояния? Для этого явно мало суеверного страха и домыслов, хоть и не без них, но должна быть вполне реальная причина.
Сопровождаемый все тем же пристальным взглядом в затылок, ставшим уже его неизменным спутником и не дававшим спать по ночам, Семен прошел в помещение, гордо именуемое "Офисом". Перед ним был тот самый друг Бена, который на фоне остальных показался Семену вполне бодрым, по крайней мере на первый взгляд.
Семён совсем не чувствовал себя "сударем", особенно после не самого приятного морского плавания, в течение которого он так и не рискнул взяться за бритву. Он поставил на пол свой рюкзак и попытался придать голосу хоть немного бодрости.
- Так это вы мой наниматель? Здравствуйте, Семён Перов, - и по привычке протянул руку для рукопожатия.

[Аз-Нергалис]

Мужчина крепко пожал руку. Может, через чур даже крепко, но не настолько, чтобы жест выглядел вызывающе. Скорее просто жест уважения, не более:
— Прекрасно, прекрасно! Я — Харви Уотсон, старший инженер объекта, по совместительству — председатель профессионального союза археологов островов Лоа. Хотелось бы подчеркнуть, что именно наш цех нанимает, вас, сударь, а не я лично, — с этими словами Уотсон сел и налил в две железные чашки какого-то отвара, для себя и для гостя, — Давайте я получше введу вас в курс дела. Сомневаюсь, что Бен вообще в курсе, чо у нас тут происходит. Но прежде — позвольте мне посмотреть ваши документы.
Ордер инженер почти сразу вернул Перову, а вот на письме его взгляд задержался подольше. Красные от работы при неверном свете китового масла тёмные глаза плавно, слегка подрагивая, скользили по корявым строчкам на ильвеорском наречии. Иногда их хозяин хмыкал, иногда кивал своим мыслям, иногда улыбался. Когда наконец взор Харви добрался до зачёркнутых мест, он нахмурился и начал читать намного вдумчивее:
— Так вы, господин Перов, работали констеблем? Что-ж, не буду расспрашивать о том, что вас сподвигло покинуть государственную должность, да и альтернатив вам за месяц с небольшим не сыскалось, на случай, если вы что-то натворили. Однако вы должны понять, что вам вперёд будут заплачены весьма и весьма большие деньги, и сбежать с ними у вас не получится. Кроме того, с вас спросят результат работы. Тем не менее, будьте уверены, что получите ещё столько же, если поможете нам разобраться со всей этой ситуацией. Простите, если ненароком оскорбил вас, но сами понимаете, на кону большие деньги. Даже большие, чем вы можете представить, — отхлебнув напитка и, быть может, выслушав гостя, он продолжил.
— Хорошо. Теперь пора объяснить вам, что происходит. Дело в том, что два месяца назад рабочие, которые находились непосредственно на раскопках, начали бесследно исчезать. Вы, должно быть, уже наслышаны о легендах, которые ходят об этом архипелаге и особенно об Исла-де-Атуо. Люди начали... Нервничать. Нанимаясь сюда, они получали обещание, что пока жив господин Ферсинг, наш наниматель, никакое зло не коснётся их, и, тем не менее... Коснулось, как им показалось. Сначала некоторые из нас даже подняли небольшой бунт, однако мне и ещё нескольким наиболее образованным и понимающим ситуацию людям удалось организовать землекопов и начать вместо погрома официальную забастовку. В итоге мы добились, чтобы на остров прибыл частный детектив — вы — и разобрался, что здесь происходит, а также помог в случае чего обратиться нашему цеху в суд. Мы — это слово Уотсон подчеркнул, — склонны считать, что господин Ферсинг не исполняет свою часть трудового договора не полностью, и потому пропустил на территорию объекта нежить, скорее всего — разумную. Не беспокойтесь, конкретно вам не нужно будет охотиться за ней, мы вполне справимся и сами, рано или поздно нам от вас требуется заключение: было ли ослабление барьера критическим для прохождения нежити, и было ли оно недобросовестным. Подчеркну, нам нужен не тот ответ, который нас устроит, а тот, который был бы объективен. Если окажется, что господин Ферсинг прав, и рабочие просто сбежали, наш профсоюз удовлетворится и таким заключением, а вы получите свои деньги в полном объёме. Ну что, по рукам?

[Семён Перов]

Семён слушал очень внимательно и конечно слова Уотсона не были для него оскорбительными. Правда и рассказывать о том, что его не уволили, а убили, он тоже не стал.
- Я понимаю ваши опасения, - кивнул он, - Могу заверить вас, что обман в мои планы не входит. Мне правда нравится моя работа и дорога репутация.
Когда Уотсон стал излагать подробности дела Семён достал записную книжку с гербом, которую ему выдали незадолго до... смерти, и ручку и стал делать в книжке пометки. Услышав о заключении по результатам расследования и обращении в суд, он кивнул: "да, да, юридическое сопровождение дела я окажу", а при упоминании "разумной нежити" нахмурился и промолчал. Вскоре на странице ежедневника был уже целый список из коротких пометок:
"Сколько человек пропало
Осмотреть жилища и личные вещи
Место где они работали
Опросить друзей, если такие есть
Кто последним их видел
Что их связывает друг с другом помимо работы
Границы барьера и как он работает
Встретиться с Ферсингом?"
Последнее интересовало Семёна больше всего, но с этим придется повременить, шанс может быть один, а нужно задать правильные вопросы.
- Что ж, меня все устраивает. Письменный отчет о результатах расследования, какими бы они ни были, я вам представлю, а так же доказательства для суда. Однако если вы не против я начну работу утром, я сухопутник и морское путешествие утомило меня.
Семён сам не заметил, как стал говорить в том же винтажном стиле, что и его собеседник.
- Единственное, что бы я хотел узнать у вас, так это цель раскопок, что именно вы надеетесь найти здесь?

[Аз-Нергалис]

— Так всё-таки вы не в курсе? Ну что-ж. Это долгая история, но... Как нибудь в другой раз. Сейчас ответ непосредственно на выш вопрос. Мы здесь ищем сокровища, полагаю. Как вы, быть может, догадываетесь, господину Ферсингу золото ни к чему. Он ищет древние артефакты из страны драконов, Арденты, которые скорее всего оставил на этом архипелаге знаменитый путешественник прошлого, Чизарре Мореход. Я не историк и не археолог, но судя по легендам, среди товаров, что он рассчитывал сбыть в Велирисе, такое попадалось, что, вроде-бы, вовсе магии неподвластно. А учитывая, насколько Чизарре был великим колдуном, я бы не удивился, если бы это оказалось правдой. Знаете, всякие диадемы, позволяющие взглянуть в прошлое, питьевое золото, дающее бессмертие и вечную молодость... Попутно экспедиция исследует развалины и культуру атуанцев, живших некогда на этих островах, для академии наук империи. Правда, учёных они прислали, по моему скромному мнению, тех ещё... Ладно, всё по порядку.
Мужчина ещё раз отхлебнул из кружки:
— Не стесняйтесь, сударь, угощайтесь! Это ардентский аналог чая, ройбос. Очень, скажу вам, ничего! Вам наверное не терпится узнать план лагеря, — он разложил на столе карту, сравнительно небольшую, но стол и так был завален различными бумагами, журналами и гроссбухами, так что последняя едва помещалась на свободной части столешницы, — Вот здесь находимся мы, — Уотсон ткнул на прямоугольник с надписью "Оф.", — вот здесь — "музей", здесь археологи изучают всё, что относится к их работе, а также занимаются реставрацией. К востоку от нас находится импровизированная таверна, можете в неё заглянуть. С алкоголем у нас всё строго, но зато там некоторые из наших работяг, что умеют готовить, подают блюда из местной живности и фруктов, пусть и за деньги. Если вам жалко тратиться, то можно более... Аскетично, я бы сказал, поесть с парнями на походной кухне, он вот здесь, рядышком. К северу от нас находится управление по раскопкам, там же обитает мистер Ферсинг, а также лазарет, там сейчас трудится Эдгар Фрачиттели, наш врач. Как вы успели заметить, на острове весьма нездоровая атмосфера. Кроме того, там же работает госпожа Лавгуд, банковский эмиссар, который отвечает за финансирование, и Ар-Муфти, старший археолог. Если вы верующий, то у нас и часовня есть — отец Стивен с радостью выслушает вас. Ах да, ещё городок. Палаточный городок у нас поделен на пять районов, по-бригадно. К северу от Управления находится непосредственно объект: ничего интересного, просто каменные руины и ямы, вырытые нашими молодцами.

[Семён Перов]

Слушая рассказы о волшебных диадемах и жидком золоте, Семён почему-то вспомнил истории о философском камне, священном граале, руке Мидаса... Люди... да и нелюди, как видно, тоже, очень любят грезить о силе, которая просто где-то спрятана и ее нужно только взять. Могли ли старательные копатели действительно найти нечто ужасное на этом злосчастном острове? Нечто такое, что самонадеянный колдун не смог обуздать?
Семён взял свой стакан и отпил из него, скорее из вежливости, подозрительно относясь ко всему, чем его угощают. Нужно будет еще проверить, не на местную пищу ли такая странная реакция у рабочих, вдруг никакой мистики и в помине нет, просто налопались какой-нибудь местной дряни.
Карта заинтересовала, жаль что нельзя привычно ее сфотографировать, но объектов на ней было не много, потому положимся на зрительную память. Семён сделал еще несколько пометок в ежедневнике, отмечая к кому обратиться, и почему-то заострил внимание на наличии в лагере священника. Что представляет собой вера, которая распространена в этих широтах, он не знал, но обычно когда людям плохо, они ищут помощи, может быть среди обычных повседневных жалоб попадется что-то стоящее.
Семён поблагодарил Уотсона за рассказ и, сославшись на усталость, которая, честно говоря, имела место быть, откланялся до завтра.
Когда он вышел из "офиса" на улице было уже совсем темно, везде горели костры. Но не было слышно смеха или громких голосов работяг, отдыхающих после трудового дня. Вместо этого доносилось тихое бубнение, какие-то причитания вполголоса, затравленный шепот. Семён неспеша прошелся по лагерю, пытаясь определить, что где находится, и вышел к открытой площадке, над которой был натянут большой тент. Под ним стояли несколько длинных узких столов со скамьями, а у края располагалась полевая кухня, которую было несложно узнать наверное в любом из миров. А вот едоков почти не было. То ли есть здесь принято в другое время, то ли у бедных рабочих от страха нет аппетита. Пахло кстати вполне сносно, но Семён слишком устал чтобы есть, а земля под ним все еще качалась. Иногда проходящие мимо люди косились на него, некоторые смотрели так пристально, словно вот-вот что-то скажут, другие напротив, безразлично мазнув по нему взглядом, спешили пройти мимо. Семён уселся на скамейку спиной к столу, широко расставив ноги, поставил между ними рюкзак, и снова достал записную книжку.
-Так вы значится и есть тот самый детектив, которого наняли, - обратился к нему слегка шамкающий голос.
Говорил пожилой мужчина с усами, он сидел за тем же столом, что и Семён, только на самом его краю, рядом с полевой кухней. Присмотревшись, Семён разглядел на нем поварской фартук и полотенце на плече. Семён кивнул и попытался улыбнуться.
- Я говорил им, - эмоционально махнув рукой, проговорил старик, - Я говорил, что нам нужен не детектив, а несколько хороших жрецов, провести обряд освещения острова! Это ж сразу видно, не обошлось без нечистой силы! Меня самого иногда морочит так, что только положу черпак на бортик, а найти уже не могу, то тошнит, то мутит!....
- А готовите из того, что поступает с большой земли? - перебил его Семён,потому как переслушивать все жалобы сегодня уже выше его сил.
- ...а, да. Провизию нам поставляют. Кушать будете? - засуетился работник кухни.
- Нет, спасибо. А воду откуда берёте? - не то, чтоб Семён действительно полагал, что причина паники так проста, потому как от отравления трупы обычно не исчезают, а остаются там где и умерли. Но, во-первых, повара следовало отвлечь, а во-вторых, ему самому скоро понадобится пресная вода, а значит стоит выяснить где источник.
Семён выслушал путанные объяснения как пройти вглубь острова к небольшой речушке, а затем почти понятные указания, как найти палаточный городок рабочих, поблагодарил и направился по указанному курсу.
Палаточный городок, где жили копатели занимал изрядное место, правда условное разделение на бригады просматривалось с трудом, но может это для Семёна, а остальным как раз все ясно. Перов решил, что расположится на ночлег чуть в стороне, а завтра утром первым делом поищет бригадиров.
На организацию скромного бивака и установку палатки ушло некоторое время и последние силы. Семён забрался в спальник, положил рюкзак под голову. Но сон не шел. Мерещились какие-то шорохи, казалось, что кто-то вот-вот заглянет внутрь, хотя край полога был закреплен.
- Все, я собрался спать, ничего интересного сегодня уже не будет, - проговорил Семён зло, обращаясь к своему неведомому наблюдателю.
Наверно это было самовнушение, но Семёну почудилось, что темнота немного рассеялась, а напряжение ослабло. Стало жутковато. Насильно заставив себя закрыть глаза, Семён сам не понял, как уснул.
Утро выдалось сырым и туманным. Интересно, здесь всегда стоит туман? Или это непременный атрибут чертовщины?
Хотелось забраться обратно в тепло, но мысль о том, что он теперь на работе, как всегда привела в тонус. Удалось не только одеться и перекусить, но и побриться, глядя в маленькое походное зеркальце. Еще бы кофе... Семён закурил, намочил отросшие волосы и зачесал их назад.
- Ты просишь моей помощи, но ты просишь без уважения... - пробормотал он, заглядывая в зеркальный квадратик. Он всегда пытался шутить, когда нервничал.
Закончив с утренним моционом, Семён направился туда, где рядом с палатками стояли несколько мужчин и что-то обсуждали вполголоса.
- Прошу прощения, где я могу найти кого-нибудь из бригадиров?

[Аз-Нергалис]

Всё же на утро ощущение взгляда то ли чуть притупилось, то ли трансформировалось в ощущение зловещего присутствия. Из палатки открывался вид на один из пиков острова, покрытый густыми, покрытыми, словно какое-то болото, густыми белёсыми комьями тумана. Воздух был спёртым, горячим и влажным.
Когда Симён обратился к землекопам, те словно бы неохотно повернулись к сыщику:
— А ты кто будешь-то? Что-то я не припомню тебя здесь, да и чистенький больно... — ответил один из копателей.
— Да это тот фамый, ну, фыфик! — прошепелявил другой
— Иди со мной, парень, — махнул рукой третий.
Пока долговязый и лохматый парень чуть моложе Перова вел последнего через лагерь, детективу всё же удалось просмотреть некий план, по которому были расставлены палатки и шалаши. Между тремя длинными и постоянно виляющими рядами тянулись тонкие, но хорошо протоптанные тропинки. К северу три "улицы" пересекались поперёк третьей, ведущей к "офисным зданиям" и сараю, служившему складом. Семён может увидеть ещё один ряд биваков, идущий вдоль неё.
Люди нервничали. Очень мало кто разговаривал, а те, что всё-таки перебрасывались друг с другом парой слов, делали это почти шёпотом. Многие бросали на Семёна подозрительные, а некоторые и вовсе недобрые взгляды. В прочем, похоже, это было не столько враждебностью лично к Перову, сколько гнев загнанного в угол и бессильного изменить это зверя. Кое-где стояли казаны на очагах, в которых булькал жирными пузырями серый пшённый кулеш — очевидно, некоторые рабочие предпочитали кормиться в частном порядке. Кроме того, В свете дня Перов заметил, что воздух над городком будто едва заметно подрагивает. Возможно ли, что воздух раскалён настолько, что туман и не туман вовсе, а пар, который валит из влажной земли?..
— Мастер, я тут сыщика привёл, ну помнишь, Харви предлагал его нанять? — прервал мысли мужчины проводник.
— Хмм... А, ну да, значит. И чем я могу быть полезным, сударь? — перед ними стоял низкий седой мужичок с широкой густой бородой и руками толщиной с бревно. Гном. Одит он был в форму, скорее подходящую кузнецу, чем землекопу, но машинально оглядевшись, Перов заметил рядом наковальню и горн — бригадил правил лопаты и кирки.

[Семён Перов]

"Фыфик значит.. Ну хорошо не дефектив. Интересно, как нанимали рабочих на этот объект, неужто как меня, по объявлению. Такая разномастная компания."
Глядя в небо, на поднимающееся от земли марево, Семён шел по тропинке между палатками и шалашами рабочих, оглядывался на гору в глубине острова, покрытую туманом, словно залитую белесым киселем, застывшим в каждой выемке. Возможно ли, что воздух раскалён настолько, что туман и не туман вовсе, а пар, который валит из влажной земли?. А как вообще выглядят магические барьеры? Может у них есть побочные эффекты? Чувство было такое, словно лагерь под колпаком, словно рассада в теплице, и от этого пара все гниет и портится. А еще было стойкое ощущение, что кто-то идет за ним следом или стоит сбоку во время разговора. Кто-то все видит и слышит, и от этого чувства желудок начинает неприятно сжиматься.
Бригадир показался Семёну мужиком основательным, обстановка, царящая вокруг, это только подтверждала. Такой наверняка не станет пересказывать ему местные байки, а ответит емко и по факту, по крайней мере на это была надежда. Подавать руку Семён не стал, да и подходить близко тоже, поскольку знал, что невысоких людей раздражает слишком сильно задирать голову при разговоре с ним. Потому он уважительно кивнул.
- Можно просто Семён. Мне помощь ваша нужна, -начал он просто и без церемоний. - Расскажите о пропавших рабочих. Кто такие, сколько их пропало, как давно, где их видели последний раз, не было ли накануне исчезновения чего-нибудь странного, или может они сами вели себя не как обычно?
Пока говорил, Семён снова достал свою записную книжку и пометил вверху чистой страницы "Гном-бригадир". Обычно такое количество вопросов сразу ставит собеседника в тупик, и ни на один из них он толком ответить не может, за то сразу понимает, что дело серьезное, и, не пререкаясь, позволяет допросить себя по всем правилам.
- И, простите, нам бы присесть где-нибудь, вдруг разговор затянется.